Я ничем не примечателен, и рассказывать о себе, наверное, бессмысленно. Да и нелегко откровенничать. Но так, как я тоже считаю себя членом союза живых и мертвых работников психического труда, притом, мысленно участвую в этом путешествии по тропам раннего и/или позднего леттризма… притом, речь идет не столько обо мне, сколько о мечте… будет простительно упомянуть о себе. Иронично, что хотя я идеологически присоединяюсь к товарищам и к ихней (нашей) коллективной борьбе с капиталистической системой искусства, в тоже время я страдаю от социофобии – страха людей и коллективных сборищ – невротическим расстройством, порожденным именно капиталистическим строем. К тому же, побочный эффект этого расстройства – мне трудно путешествовать, находиться в чужих, незнакомых местах, притом, с незнакомыми людьми. Это наводит на меня жуткий страх. Потому, я в своей жизни, за границей был всего несколько раз, и то, не по своему желанию, а больше по стечению обстоятельств, больше по чужой воле и вине.
Редас Диржис время от времени уже давненько упоминал о планируемом путешествии, но я это воспринимал (по уже упомянутой причине) как мероприятие, которое я морально поддерживаю, но которое реально никак меня не касается и не может касаться. Диржис как то гостил в Вильнюсе (он живет в Алитусе) поздней весной, уже было довольно тепло, мы пили кофе из бумажных стаканчиков на воздухе, около лестницы Национальной библиотеки. Беседовали о том, и о сем. Редас как-то опять мельком упомянул о хлопотах, связанных с паломническим путешествием. Тогда продолжал говорить что-то дальше, уже о другом. Но слово «паломническим» внезапно как-то меня зацепило, хотя я – атеист.
И я вдруг Редаса перебил на полуслове:
– А может и мне отправиться с вами?
Редас на мгновение замолк:
– …но ты же не можешь путешествовать…
– Да, – задумчиво ответил я, – но если путешествие паломническое, это уже другое дело…
Редас опять помолчал, тогда тихо произнес толи мне, толи себе:
– Никогда не знаешь, что кого затронет … Я «паломничество» употребил так, спонтанно, к слову…
Мы посмеялись и забыли об этом маленьком происшествии. Но мне «паломничество», в ситуации пролетарской самоорганизации, обросло каким-то новым смыслом, который, от части, повернул семантику моего невротического расстройства каким-то другим, неожиданным углом, дополнил чувством, вернее каким-то пока что не совсем осознанным предчувствием чего-то, что я должен совершить...
Конечно, все это ослабло, стерлось, забылось и я (точнее, мой невроз) уже опять в голове отодвинул, засунул это путешествие в самый дальний, самый темный угол (под)сознания. Редас уже начал составлять прелиминарные графики и маршруты предстоящего путешествия. Он переслал всем по электронной почте предварительный маршрут, начинающийся в Румынии. В начальной стадии путь шел через местечко Sapoca, в котором находится еще и психиатрическая лечебница Spitalul Sapoca. И меня вдруг опять сильно передернуло. Путешествие вдруг наполнилось дополнительным квази- или анти-символическим содержанием, потому что моя фамилия – Шапока (а на английском языке – Sapoka или Сапока). Мало того, я писал докторскую по искусству душевно больных людей, так же, имел дело с психлечебницами. Это все на одном из отрезков моей жизни был довольно важным, существенным.
Вдруг я осознал, что просто обязан пуститься в путешествие, по крайней мере, участвовать в начальной ее стадии, таким образом, как-бы встретиться с самим собой, т. е. Sapoka. В этот миг встречи с собой как со своими буквами, что-то как-то должно повлиять на время, пространство и меня самого в них или вне их. Это как якобы перейти на сквозь себя самого и выйти собой, но не собой. Или выйти не собой, но собой. Уйти от себя, но прийти в себя. Войти в себя, но уйти от себя.
Я сразу же оповестил Редаса, что еду! Все показывает на то, что я должен влиться в коллектив comrades. Я сразу-же нашел это место в Румынии, и даже саму больницу. И сто раз прошел виртуально мимо нее туда и обратно с помощью 3D карты …
Редас, собрав группу товарищей на начальный этап путешествия, уже начал улаживать последние технические детали. Но…в последний миг, когда я уже должен был окончательно подтвердить свое участие… меня хватил острейший приступ паники… я затрусил, запсиховал, запаниковал… и, отказался… И погрузился в еще более глубокую... мечту.